То был последний день в Агрии. Поснимав внизу в долине Кабака, почтив вниманием яркие цикламены, убедившись, что подснежники необратимо отцветают, я решил сходить снова в тенистый буковый лес.
Стал моросить дождь, небо снова заволокло облаками, в общем, можно просто погулять и наслаждаться природой, пока свет никакой. Но к вечеру-то должно произойти что-то интересное! Я отправился к своим любимым кандыкам в надежде подкараулить отсветы заката.
Очевидно, природа припасла красочный закат на следующий раз, но яркие цветные облачка, так и быть, предоставила. Темнело быстро, времени возиться со штативом не было, и я решил сосредоточиться на силуэте цветка, снимая с рук, чтобы успеть.
Розовые цветки цикламена
До того, как впервые увидеть настоящий цикламен в природе, я представлял себе это растение достаточно крупным, высотой приблизительно с пролеску. В жизни цикламен косский оказался миниатюрным растением, примерно как чистяк.
Листья цикламенов камуфляжной раскраски образуют компактные „коврики“, над которыми облачком парят яркие малиново-розовые цветки, загнутые вниз.
На фотографии сегодня – вид сверху на зелёный „коврик“ и облачка-пропеллеры.
Морозник в волнистой траве
Морозник – растение крупное, если сравнивать с другими первоцветами, и с каким-то непонятным характером. Хотя морозник был первым цветущим растением, которое активно попадалось на глаза в Агрии, к его фотосъёмке я подступился ближе к концу поездки.
Эпитеты, которые ему подходят – большой, развесистый, мясистый. Но как сфотографировать большой морозник? Не знаю, я попробовал подойти с триопланом, снять его более-менее крупно, одновременно прихватив лес на заднем плане – не очень понравилось, да и Trioplan 50/2.9 плохо работает с объектами вне фокуса. Оставил морозник ещё на пару дней. Когда мы снова пришли на приток Кабака, чтобы поснимать Петров крест, я наконец нашёл небольшой, но в то же время достаточно представительный морозник в траве у ручья. Объектив сработал, как мне хотелось: бриз немного раскачивает морозник, и по студенистой растительности вокруг расходятся волны.
Петроглифы папоротника
Из наших папоротников самый колоритный в плане спороношения – Matteuccia struthiopteris (страусник обыкновенный), который отращивает специальные спороносные листья. Другие папоротники не могут похвастаться такими возможностями и просто имеют сорусы со спорангиями на нижней стороне листа. Однако наш кавказский листовник сколопендровый (листовник обыкновенный, Phyllitis scolopendrium) имеет свою „фишку“ – его сорусы собраны в характерные чёрточки снизу зрелых листьев (#3).
Сам папоротник искать не надо, он в изобилии растёт в буковом лесу и по каменистым берегам ручья, оставалось только найти чистый, красивый лист с правильными сорусами. В масштабе 1:1 нужно очень внимательно следить за резкостью, поэтому я воспользовался фокус-стекингом и прижал лист веткой, чтобы его не болтало движение воздуха вокруг моих рук.
Кандык кавказский
Эти изящные белые цветы появились на северном склоне, вспыхивая среди пожухлых листьев на земле, между подушек мха и примул. К этому растению, достигшему пика цветения, я подполз снизу, едва не зацепив спиной длинную колючую лиану сассапариль.
Какой красавец! Белоснежные лепестки, отогнутые назад, жёлто-оранжевая серединка цветка, из которой как будто выстрелили тычинки, набитые жёлтой пыльцой, и шершавый пестик. Бархатно-красный цветонос приводит наш взгляд к земле, где лежат два тёмно-зелёных листа с пятнами, как у орхидеи. Рядом растёт ещё один красавец, потом ещё несколько помладше. Как приятно видеть, что природа на Кавказе пробудилась от спячки в межсезонье и являет нам красоту в то время, когда дома ещё лежит снег, а реки скрыты подо льдом!
Примулы – целый букет!
В весеннем лесу на Кавказе разбросаны тут и там белоснежные, ярко-жёлтые или пурпурные примулы – это так привлекало нас отправиться на побережье Чёрного моря в феврале и провести здесь Макрокласс.
На склонах примулы хотя и попадаются группами, но редко образуют плотную куртину. Такую удалось найти только в низине на ровном месте: между корней дерева с раскидистой кроной в окружении тёмных опавших листьев красовалась куртина примулы с белоснежными цветками.
Неподалёку у берега ручья, но тоже на ровном месте, среди корней граба и суховатого мха разместилась другая красавица – примула с пурпурно-красными цветками. Её цветки пахли приятным медовым ароматом, хотя мне больше понравился запах белоснежной куртинки.
Как раз подобный собирался зацветать в самом скором времени. Видимо, недалеко от ручья, в холодном тенистом месте, залежался снег после непогоды. Как только стало тепло, примула стремилась догнать поскорее своих соплеменниц.
Почти фиолетовая пролеска на Кавказе
В конце февраля на Черноморском побережье Кавказа уже цвели примулы, морозник, кандык и цикламены, отцветали галантусы, и появившуюся пролеску мы даже не сразу заметили. Только на следующий день, когда цветоносы немного подросли, стало ясно, что пролеска вылезет очень сочного цвета. Такую пролеску я никогда не видел. В Белогорье, в ЛО пролеска будет холодно-синего цвета, иногда даже белёсая, но уж никак не фиолетовая. Вечер, дождик, начинавший накрапывать – ничего не могло остановить охотника за синими и фиолетовыми цветочками 🙂
Ярко-красный листик герани
Осторожно продвигаясь вверх по ручью – притоку Кабака, я искал удачное место для съёмки морозника. Они скрывались за другой растительностью, оставалось только выбрать правильное место.
Вдруг у меня из-под ног выскользнул валун известняка, и я чуть не уткнулся носом в мягкий зелёный мох. Мох оброс старый-старый пенёк или камушек, а посреди него красовался алый, как советская звезда, суровый и небритый пятиугольный лист герани. Подождав, пока стихнет ветерок, я снарядил рельсы, накрутил на объектив поляризатор, чтобы получше показать жёсткие волоски на поверхности, и снял стек из одиннадцати кадров.
Эритроний, балансирующий между зимой и весной
Моим любимым растением весеннего леса на черноморском побережье Кавказа стал кандык. До Макрокласса на Кавказе я фотографировал его совсем давно в ботаническом саду на Аптекарском острове в Петербурге. Растение просто прелестное, его грубое родовое название никак не вяжется с изяществом линий лепестков и пестика, с его тонким запахом.
Когда мы только приехали в Агрию, кандыки едва начали появляться на северных склонах. Однако уже через несколько дней, ко всеобщей радости, кандык можно было уже фотографировать так, чтобы в кадре оказались сразу несколько растений!
Примула под пологом леса
Волшебный лес на Кавказе. Замшелые стволы деревьев, опутанные плющом и другими лианами. Ручеёк, скромно журчащий внизу долины. Множество опавших листьев, которые громко шуршат под ногами. Кое-где торчат из земли тёмно-зелёные колючие и обозлившиеся на всех облачка иглицы. Толстые, неуклюжие морозники растут неподалёку; про них нельзя сказать, „свои“ они, или „чужие“. Но среди растений есть точно „свои“! Жемчужины лесных склонов, белоснежные примулы. К ним спешат не только фотографы, но и первые насекомые, отогревшиеся после короткой зимы.
Скалы у берега Чёрного моря
При всей живописности горной долины вдоль ручья Кабак, при всём обилии цветущих весенних растений тут и там, возникает желание всё-таки сходить на берег Чёрного моря и посмотреть, что там. Конечно, на самой береговой линии первоцветов нет (ну разве что одно растение мускари довольно высоко на каменистом обрыве), но зато есть очень фактуристые скалы, которые особенно интересно выглядят в закатные часы – будь то шторм или спокойный вечер.
Загадочный плод
Перед вами сухой раскрывшийся плод испанского кедра, или Cedrela odorata. Растёт это дерево в Латинской Америке и примечательно тем, что из его древесины делают не только верхнюю часть электрогитар, но и самые правильные коробки для сигар. Фактура древесины, её цвет и даже запах идеально гармонируют с классическими сигарами.
Плод внушительный по размеру, сантиметров десять, и для того, чтобы его сфотографировать чётко во всём объёме, потребовалось использовать макро-рельсые и тросик. Ну а потом, как обычно, собрать результат в Zerene Stacker.
Фотомастерская в Дивногорье
В самом начале мая в музее-заповеднике Дивногорье мы с Юлией Втюриной провели однодневную фотомастерскую по макрофотографии. В таком необычном месте хотелось сделать что-нибудь эксклюзивное, и темой нашего мастер-класса стала „Макро-сказка винтажным объективом“.
По счастливому совпадению, в начале марта, возвращаясь с Макрокласса в Агрии на черноморском побережье, мы пролетали ровнёхонько над Дивногорьем: гостиница была под левым крылом, а Дивы – под правым 🙂
Так что поездка в Дивногорье просто просилась в календарь событий, а благодаря фотографу и главному научному сотруднику музея-заповедника Сергею Соболеву и заведующей музейным отделом Софье Кондратьевой всё успешно состоялось!
За предыдущий год мы накопили некоторый опыт съёмки природы крупным планом, фотографируя на старые, „доцифровые“ объективы советского и немецкого производства. На утреннем мастер-классе в Дивногорье мы поделились своими последними кадрами и идеями с фотографами из Воронежской области. В уютном сарайчике выставочного зала, что с белыми стенами и окном, закрытым фотографией со степной растительностью, поставили экран, настроили проектор и дожидались приезда участников, большинство которых состоит в Макроклубе. Хотя прогноз прочил нам погоду с дождями и даже грозами, начало дня было почти безоблачным и тёплым, так что сразу после мастер-класса мы поспешили подниматься в гору, на поиски удачных ракурсов с первоцветами.
Благодаря тому, что к нам присоединилась Татьяна Зозулина из музея-заповедника Дивногорье, мы смогли по пути осмотреть пещерный храм Сицилийской иконы Божией матери, который расположен под большой дивой – меловым останцом. Охладившись внутри храма, мы вышли наружу и продолжили подъём по лестнице – скорее к цветущим гиацинтеллам, проломнику Козо-Полянского, горицветам и зацветающим пушистым лесным ветреницам.
Пройдя вместе со всеми участниками до высокого холма, с которого открывается вид на каньон, мы наконец приступили к съёмке. Нас покорили пушистые куртинки краснокнижного проломника Козо-Полянского, Androsace koso-poljanskii.
Венчики некоторых цветков имеют ярко-малиновый кружочек в центре, а позже становятся и вовсе целиком красными.
Поверх плотной шапки цветов деловито передвигался клоп наземник тощий (Lygaeus equestris) с оранжево-красной спинкой, питаясь нектаром и заодно опыляя цветы.
Поснимав открыточные кадры с крупными планами цветов проломника, мы стали разбредаться по окрестностям в поисках новых моделей для съёмки. Юлия Втюрина повела часть людей смотреть ветреницу, а я отправился мимо полей гиацинтеллы к каньону, чтобы поснимать фактуру меловых стенок. Сами гиацинтеллы были сфотографированы накануне на закате, а ветреница в большинстве своём ещё не распустилась и дожидалась своего часа (а ещё света, винтажного объектива, вдохновения и проч.)
Ближе к обеду разразилась-таки гроза, прошлась она в стороне по долине Тихой Сосны и Дона, а мы в это время засели в кафе, дожидаясь выдачи заказанных порций.
После обеда – короткий семинар, на котором я рассказал участникам об использовании цветокалибровочных мишеней, показал несколько примеров, где они нужны, а когда не обязательны. Все, кто ещё не знал, нашли у себя в фотоаппарате настройку показа RGB-гистограммы, которая нам понадобилась уже через час при съёмке рябчика малого в лучах заходящего солнца. Поскольку я относил оборудование с презентации в гостиницу и опоздал на съедение торта, застал в лесу у ж/д Илью Михеева за сбором вещей и палатки, а ещё через сто шагов взору предстала классическая пастораль с макрофотографами, рассеянными по лугу, ползающими на животе, сидящими на корточках, высматривающими в угловой видоискатель самый выигрышный ракурс с рябчиком Fritillaria meleagroides.
Пока все были заняты рябчиком, на реке мелькнуло что-то интересное, и мы с Юлей быстро переместились на берег в надежде поснимать бобра какого-нибудь или ондатру. Но таинственный зверь скрылся, поэтому мы пригласили на съёмку варакушку, а рябчик фотографировали уже в другой раз.
Надвигалась новая стая грозных туч, поэтому мы успели лишь собраться вместе, сфотографироваться на фоне меловых Див и разбежаться, пока на ботинках (и шинах) ещё не налипли внушительные комья чернозёма.
Мастер-класс закончился на позитивной волне, кажется, всем понравилось и было интересно, рябчики сделали наш вечер, а экстренная эвакуация из поймы под дождём только усилила впечатления от природы.
Надеюсь встретиться со всеми снова – может быть, там же, а может быть, и в новых местах!
Тот самый случай, когда макровспышка нужна один раз в год
После приезда в Дивногорье во второй половине дня всё-таки хотелось сходить вечером на меловые склоны и бегло осмотреть, что цветёт, кого можно увидеть из животных. Смеркалось, а до каньона было ещё далековато. Из лесополосы послышался треск и шуршание, словно от кабанов, только не такое громкое. С приходом сумерек активировались ежи. При моём приближении ёж, вышедший было на остепнённый участок, принялся удирать в заросли, но я блокировал ему путь отхода и задержал на четверть часа для съёмки фактуры иголок на спине. Как раз макровспышка понадобилась, про которую я с уверенностью говорю начинающим макрофотографам, что инструмент этот – далеко не первой необходимости. Раз в год пригождается 🙂
Варакушка на берегу Тихой Сосны в Дивногорье
Вечером, перед самым завершением нашей фотомастерской в Дивногорье, последовав совету Ильи Михеева, мы отвели участников в пойму Тихой Сосны фотографировать рябчик малый.
Побродив вокруг да около рябчиков, я заметил краем глаза какое-то движение на воде, и быстро переместился туда в надежде увидеть бобра, однатру или ещё кого-нибудь водного. Однако никто не появлялся из-за тростников, видимо, поняв свою оплошность, зверь спрятался. Осталось включить наудачу „кнопку вызова варакушки“. Парень прилетел, но вёл себя необычно: не стал петь сразу, заявляя права на свою территорию, а сперва подкрадывался к источнику звука по траве и кустам, чтобы разобраться, что из себя представляет незваный гость. Только после четверти часа рекогносцировки наш красавец запел во весь голос, перелетая туда-сюда.